Октябрина Ивановна Инкина

Октябрина Ивановна была последней, говорившей со Всеволодом Петровичем в их традиционный "час созвона", в его последний день жизни - в полдень 14 мая 2006 года.

Знала я Всеволода Петровича с тех пор, как моя внучка Катя поступила в Колледж и стала его ученицей. С тех пор стала я его "виртуальной подружкой". Точнее, телефонной, никаких интернет-чатов и прочих "глупостей". Но сложилось именно так - жили в одном городе, и дом мой рядышком с его работой, но в жизни мы не встречались все эти годы, если не считать нескольких минутных встреч в метро, чтобы передать друг дружке саженцы или черенки растений. Только по телефону и общались. Он был очень занятым человеком, но для нашей дружбы у него находилась всегда минутка.

А случилось наше знакомство так. Приходит Катя как-то с учебы и говорит: "Бабуля, у нас такой интересный преподаватель геологии, старенький такой, но на полевой практике прыгает с нами по оврагам как горный козлик! И откуда у него столько сил и энергии! Вообще он такой веселый затейник, но глаза почему-то грустные. Может, у него в личной жизни что-то не ладится - вообще создается впечатление, что он очень одинок. Иногда на занятиях дает нам задание, и пока мы пишем, уставится в окно вдаль, и как будто улетел от нас далеко-далеко, и думает о чем-то одном ему ведомом... Мне так его жалко, можно я ему пару пирожков отнесу?"

Я тогда сказала: "Ну конечно же, не просто парочку, я ему специально напеку!" И понесла Катя, Красная Шапочка, пирожки от бабушке к дедушке...

А вечером Всеволод Петрович мне позвонил, чтоб поблагодарить за пирожки, нахваливал их и приговаривал: "Я их на три части делю, чтоб удовольствие растянуть с чаем". Я обрадовалась, что моя стряпня принесла ему радость, и с тех пор каждый раз на его долю пирожков собирала, и с Катей - "почтальоншей" нашей - в колледж передавала. А Всеволод Петрович, добрая душа, стал в ответ мне тоже передавать маленькие радости: то шоколадку, но букет полевых цветов, то клубеньки растений или черенки садовых деревьев, то баночку калинового сока, то просто вырезку из газеты о целебных травах... Так и пошла наша дружба, не разлей вода. И так много оказалось у нас общего - и Сибирь, и Воркута, и Карелия, и геология, и любовь к природе, и вкусы во всем, и увлечения... Каждый день, когда он не на работе был, ровно в 12 часов я ему звонила - как по будильнику. Он-то все смущался, неудобно ему было меня беспокоить, стеснялся моих детей-внуков: "Что же это за отношения у нас с вами странные, Октябрина Ивановна?" - "А ничего странного, Всеволод Петрович, просто мы друг другу нужны, пускай даже виртуально".

Много тяжелых времен мы пережили за эти годы, я мужа и сына похоронила, и у него тоже хватало печалей, но в трудную минуту мы были друг другу поддержкой и опорой. Как-то раз, в самом начале нашего с ним знакомства, мне понадобились срочно деньги на операцию, и я была в полном отчаянии, не представляя где найти такую сумму... И он на следующий день передал мне, незнакомому практически человеку, эти деньги с Катей, сам будучи бедным скромным учителем... "Как же я вам отдавать буду, Всеволод Петрович, это же такие деньжищи!". "Ничего, Октябрина Ивановна, главное поправляйтесь, а отдавать будете по сто рублей в месяц, хоть до конца дней". Я была тронута до глубины души таким его участием, ведь помог-то он тогда практически незнакомому человеку!

Так и дружили мы: я ему носочки свяжу - он мне книжечку с Катей передаст, я ему фиалочку-детку, он мне - черноплодку-черенок...

С той черноплодкой как вышло... Принес он мне веточки весной, голенькие, кто такие - непонятно. Я его по телефону спрашиваю "Кто ж это такие, расскажите?" А он мне в ответ: "Пусть это будет пока сюрпризом - придет время, я вам скажу". И так случилось - в день его смерти они распустились... "Что ж вы так, Всеволод Петрович, неужто нужно было помереть, чтобы раскрыть мне сюрприз загадочного деревца?!"

Вот он ушел - а все продолжает мне "знаки" подавать. На 9 дней это было... Сижу на даче на лавочке, смотрю на облачка, вдруг откуда ни возьмись - птичка прилетела, на забор рядом со мной села, и головкой вертит, будто сказать что-то хочет. Птичка черная, с грудкой белой и красным галстучком. Дятел! Ну откуда дятлу взяться в чистом поле? Что он тут делает? И так в глазах до сих пор Вы передо мной, дорогой Всеволод Петрович, когда в последний путь уходили: в черном костюме, белой рубашке и красном галстуке...

* * * Я во сне с Вами вальс танцевала, Опьянев от движенья и грез, И от счастья душа ликовала, Там ведь не было горя и слез. Раз-два-три, раз-два-три - повороты, Закружилась слегка голова. Мы парим, словно птицы в полете, Где излишними стали слова. Уже стихла мелодия вальса, Где-то слышен вдали перезвон... Ну, будильник! Откуда ты взялся?! Ах как жаль! Это был просто сон... 4 октября 2003 г.